Как жили мы на Сахалине - Страница 133

133

— Вызови его.

Человек, зачисленный на должность матроса, был лет пятидесяти, имел приятную наружность. Он со степенством пояснил:

— Я старший научный сотрудник солидного проектного института. Что ж, как пацан, буду палубу драить?

— Я вас сюда не звал, — ответил Кожевников. — Вы сами, по доброй воле, записались на должность матроса. Поэтому извольте исполнять обязанности согласно уставу.

— Да мало ли что! Между прочим, я могу оказывать консультационные услуги по механической части.

— Для этого существует судомеханическая служба. Кроме того, здесь находится главный инженер управления, так что обойдемся без вас.

— Ну, ты об этом пожалеешь!

О хлебе насущном

Вечером 9 декабря 1969 года плавбаза «Советский Сахалин» ошвартовалась в порту Симоносеки. Утром следующего дня на борт прибыли представители японских служб: карантинной, таможенной, полицейской. Каждый из них довел до сведения капитана необходимую информацию по своей части, в том числе правило, по которому вынос продуктов из судовых кладовых на берег допускался только с разрешения местных властей и в присутствии их представителя. Далее Кожевникова информировали, что после отключения камбуза кладовые на судне подлежат опломбированию, и вскрытие их возможно только с разрешения тех же властей. Через день представитель фирмы «Мицубиси» предупредил капитана о необходимости вывода паровых котлов с 20 декабря. Котлы обеспечивали паром все судно, включая камбуз.

Встал вопрос о питании команды. В капитанской каюте собрались старпом, бухгалтер, помполит, главный инженер управления Г. Ким. Стали ломать голову, как кормить людей экономно и в то же время сытно, соблюсти лицо страны социализма и не переступить за грань скаредной суточной нормы в 1 рубль 59 копеек на человека. Фирма предоставила помещение портовой столовой, судовые повара были готовы к работе, но где брать продукты? Ходить ежедневно в мэрию и просить разрешение на доступ в собственные кладовые унизительно. Еще не известно, дадут ли такое разрешение, какие продукты позволят вынести, а какие запретят. Приобретать продукты на средства судовой кассы по безналичному расчету было очень дорого, а покупать за наличные запрещали ведомственные инструкции.

Выход нашли в том, чтобы закупать продукты у частного торговца, но на личные средства членов экипажа. Инструкция разрешала при невозможности организации коллективного питания выплачивать суточные в размере 6,76 процента должностного оклада. А для полной прозрачности была образована комиссия, которой поручали приобретать продукты и держать отчет перед членами экипажа за расходование их кровной валюты.

Тут выяснилось, что требуется полная замена лопаток турбин. «Судоимпорт» и фирма «Мицубиси» заключили дополнительное соглашение, по которому срок ремонта продлялся до 19 апреля 1970 года. За 116 суток и набежала сумма, названная Леоновым в докладе. Она увеличивалась пятикратно в соответствии с постановлением Совета Министров СССР № 634 от 16 августа 1968 года. Поэтому управление тралового флота вчинило иск на 144 тысячи 983 рубля 85 копеек.

Кожевникова поволокли на голгофу.

Суд правый…

Жизнь капитана Кожевникова попала в полосу грозных штормов и бурь. На него обрушилась вся мощь партийно-государственной машины, перед которой никакой защиты не существовало. Он обратился к помощи адвоката Юрия Чернышева, но тяжелые волны готовы были раздавить их обоих. Правда, к этому времени прокуратура убедилась, что днище, при всей его тяжести, не затащит Кожевникова под статью. Зато обвинение в корыстном использовании инвалюты могло стать громким процессом. С одной стороны — фактический правитель области, обком, горком, прокуратура, милиция, суд; с другой — маленький человек, лишившийся опоры в коллективе, задвинутый в одночасье на ремонтные задворки, заклейменный изустно и печатно.

Клейменый, да не раб! Гордый капитан, как и подобает истинному моряку, мужественно вступил в схватку с разъярившейся партийно-бюрократической бурей.

И вдруг машина дала сбой. Спасательный круг Кожевникову бросил не кто иной, как председатель Невельского городского суда Владимир Исаакович Слонимский. Исследовав факты, заслушав показания свидетелей и специалистов, истцов и ответчика, он вынес решение, какого не ожидал никто:

— Капитана Кожевникова оправдать ввиду отсутствия в его действиях состава преступления.

Что тут началось! Возмущению «общественности» не было предела:

— Слонимский не борется с преступной бесхозяйственностью!

Судья коротко отвечал:

— Я ни с кем не борюсь, я отправляю правосудие.

Через 30 лет после того процесса я встретился с адвокатом Юрием Чернышевым. Помнит он и драматическую историю судебных мытарств своего подзащитного, и мужественный поступок судьи Слонимского, с которым он был хорошо знаком.

— Конечно, Владимир Исаакович вполне представлял все последствия принимаемого им решения. Но он руководствовался своим профессиональным опытом, судейской честью, человеческой порядочностью.

Не один раз беседовал я с работниками областного суда. Не забыли они Невельского коллегу, их стараниями была разыскана публикуемая фотография. В памяти остался и нагоняй, который давал Леонов на областном совещании работников правоохранительных органов. Забылись теперь общие задачи, поставленные первым секретарем, выступления, резолюции, зато помнится накаленная атмосфера, гневная речь:

133