Как жили мы на Сахалине - Страница 71

В 1930 году 25-летнего слушателя сельскохозяйственной академии по призыву ЦК ВКП(6) направили в рыбную промышленность. Незаурядные способности вьдвинули его в первые ряды лучших специалистов, и уже через девять лет он стал заместителем наркома, а через год — наркомом.

Перечислить все заслуги министра А. А. Ишкова — значит изложить новейшую историю отечественной рыбной промышленности. Только осведомленный человек знает, с каким трудом возникли крупные индустриальные, научно-технические и производственные центры отрасли, как промысловые суда вышли в поисковые экспедиции — в западную часть Атлантики, на просторы Мирового океана. При нем был создан крупнотоннажный флот, шло его непрерывное техническое перевооружение, развивалась отечественная рыбохозяйственная наука. Учебные заведения Министерства рыбного хозяйства — школы, училища, вузы — как магнитом притягивали подростков и юношей со всего Советского Союза. Их брали на полное государственное обеспечение, учили мудреной рыбацкой науке. Многие из них стали высококлассными специалистами, кормили страну рыбой, а на кителя привинчивали ордена и медали.

Самого Ишкова наградили пятью орденами Ленина, а в 1975 году присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Александр Акимович часто выезжал в самые отдаленные точки Советского Союза, досконально знал вверенное ему хозяйство, лично был знаком с руководителями разного уровня, учеными и инженерно-техническими работниками, изобретателями, рационализаторами, лучшими рыбаками страны. Не обошел он вниманием и сахалинскую знаменитость. После продолжительной, сугубо профессиональной беседы министр перешел на житейское:

— Какие просьбы у вас будут ко мне?

Александра Степановна удивленно вскинула брови:

— Я не поняла вопроса.

— В чем лично вы нуждаетесь?

Министру привычно было слушать просьбы насчет машины, квартиры, ковров, повышения в чине.

Рыбачка гордо ответила:

— Я лично не нуждаюсь ни в чем, а будет какая нужда — приобрету сама. А вот для моей бригады прошу построить дом. Рыбаки живут в ужасных условиях.

Министр дал слово.

Строили тогда медленно: уйму вопросов надо было прежде согласовать и утрясти, определить подрядчика, обеспечить его материалами. В общем прошло полгода, а о доме ни звука. Шура стала теребить Сахалинрыбпром, позвонила в министерство. Столица ответила, что слыхом не слыхивала ни про такую рыбачку, ни про дом.

Обладала Шура характером твердым, отличалась независимостью суждений, в рот начальству не заглядывала, высказывала то, что думала, хоть директору рыбокомбината, хоть партийному руководителю любого ранга.

В 1958 году (на шестом десятке!) она вступила в ряды КПСС, ее тут же избрали членом бюро горкома. Далее предоставим слово старому холмчанину Ивану Алексеевичу Гребенникову, проживающему в Ленинградской области. В одном из писем он рассказал:

«С Александрой Степановной я близко познакомился, когда работал диспетчером Холмского морского торгового порта. На период путины издавалось закрытое постановление правительства СССР о передаче во временное пользование части глубоководного причала № 6. Там устанавливались рыбонасосы, и по лотку гнали рыбу из кунгасов на рыбозавод. По делам службы мы с ней встречались постоянно и вынуждены были дружить. Иногда и следовало бы на нее осерчать и рявкнуть, да не получалось. Забежит к нам, чтобы поскорее поставить кунгасы к причалу, и уже через минуту находишься в ее власти. Росту была среднего, полноватая, в рыбацкой робе выглядела, как колобок, такая веселая, улыбчивая, жизнерадостная, осыплет тебя шуточками-прибауточками, околдует — ну, своя в доску! Выручали мы ее всегда. Выручила однажды она и нас. Не скажу, что отплатила угождением, поступила по совести, поскольку тут наши личные отношения были совершенно ни при чем.

Вызвали на бюро горкома начальника Холмского порта А. В. Кузнецова (позже стал председателем горисполкома), парторга И. Н. Курганского и меня за «неправильное» распределение квартир. В горисполком поступили жалобы, нас решили примерно наказать, по распоряжению первого секретаря горкома Л. Главного уже подготовили проект постановления — каждому по строгому выговору с занесением в учетную карточку. При обсуждении вопроса большинство членов бюро помалкивало, а Александра Степановна восстала: «Разбиралась я с этими жалобами. Жалобы справедливые, но еще справедливее были бы жалобы тех, кому дали, если бы их обошли. Надо строить больше жилья. Город производит продукции на сотни миллионов рублей, а большинство людей проживают в дощатых бараках. Всем нам стыдно должно быть за это». Ее поддержал А. И. Хижняк, в то время второй секретарь горкома. Главный вспылил, но Александра Степановна была не из тех, кого можно смутить начальственным окриком. Она живо поставила на место первого секретаря, заявив, что носят они партбилеты одного образца, имеют равные права и равные обязанности. Главный прервал заседание, потом где-то задержался, видимо, нарочно. Заседание повел Хижняк, объявили нам по выговору. И тут ворвался Главный, стал грозиться обкомом. Александра Степановна и Хижняк встали стеной. Рассмотрение вопроса сначала отложили, потом потихоньку замяли».

Живы свидетели и другого случая. Пригнала Шура кунгасы с рыбой, а на приемио1Ч пункте безалаберность: десяток судов томится в ожидании. Жара, рыба портится, бригадир мечется в поисках хоть какого-нибудь завалящего руководителя. Вся она кипит, а тут под горячую руку — Павел Артемович Леонов со свитой. Она давай прилюдно отчитывать первого секретаря обкома. Голос гремит на весь рыбный порт, у народа вокруг уши торчком. Наверное, впервые в жизни Леонова так драяли. Он пытается ее остановить: