Как жили мы на Сахалине - Страница 48

— Это у них отдых такой.

— И я люблю отдыхать. Певуньей была, плясуньей. Но отдыхали после трудов, на октябрьские праздники или на Новый год. Собирались с соседями, друзьями, весело, душевно гуляли, всем радостно было. Ни ссор, ни драк в нашей компании не случалось, не напивались до умопомрачения. А я так и вовсе не пила.

— Выходит, вы совершенная трезвенница?

— За всю свою жизнь не пила ни разу. Соберутся иногда бабоньки горе вином утихомирить, зовут в компанию. Если отказаться не удавалось, то могла и посидеть недолго, песню первой заводила, но пить не пила. Одно время на пивзаводе работала, уж там жадным до выпивки было раздолье, пей — не хочу, а я избегала этого зелья.

— Что же удерживало?

— Стыд перед детьми, страх за их судьбу. Какой же я матерью буду, если запью? Чего хорошего в пьяном человеке? Понасмотрелась я в жизни и сраму, и дури, и буйства. Во многих семьях из-за родительской бутылки дети куска хлеба не видели, после и сами на пьяную дорожку сворачивали. У меня если праздный час выдавался, так я книжки читала. Люблю книжки, где правду про жизнь пишут, не врут, не выдумывают. И сейчас читаю, но что-то глаза стали побаливать, наверное, придется очки выписывать.

— До сих пор без очков читаете?

— Без очков читаю, без палки хожу, сама печь топлю, побольше всякой работы стараюсь делать. В работе и душа оживает, о хорошем думается, добро вспоминается.

IV

Домой я возвращался рейсовым автобусом. Водитель включил радио. Сначала пулеметной скороговоркой диктор стал выдавать новости: о начавшейся предвыборной кампании, о том, что пообещал тот политик, что посулил другой, взвешивал рейтинги партийных лидеров, выставляя их аргументы и контраргументы. Подробно сообщалось об успехах движения «Наш дом — Россия». В его создание сам президент заложил фундаментные блоки. Премьер-министр ведет кладку стен. Главы областных администраций дружно доставляют строительные материалы. Наступает экономическая стабилизация. Рубль укрепляется. Инфляцию уже укротили, осталось стреножить ее и обуздать. Это выглядело особенно убедительным как раз в тот день, когда в очередной раз повысили плату за проезд.

Я смотрел на белые облака, что плыли очень высоко над перевалом, и думал о том, что вся эта трескотня — как наша сахалинская погода. Сегодня вёдро, а завтра — слякоть, дождь или такой туман, что ничего не увидишь даже с включенными фарами. Закончится шабаш ряженых, выбросят они свои декорации, смахнут блестки, смоют румяна, и пойдет жизнь по зигзагообразным руслам: у них — своя, у нас — своя. У них будут заботы о державности и величии России, у Елены Марковны — о доме, об огороде, запасах топлива на зиму, о хлебе на столе и ладе в семье. Возведут ли политики в России новый дом, утвердят ли в нем согласие и благополучие, создадут ли достаток — трудно сказать. А вот рядовая женщина, великая труженица Елена Марковна Бескишная свой дом выстроила, обжила его, в нем тепло детям, внукам и правнукам.

После перевала стали передавать музыку, дорога убаюкала меня и погрузила в дрему. Приснилось, будто побывал я в родной хате, которой давно нет, погостил у родной матери, которая, увы, давно в могиле, вдохнул живительный воздух родной земли, где топали мои босые ноги.

Может, и в самом деле мудрость жизни так проста?

Шторм

Рыбная промышленность Сахалина за весь период ее существования ни разу не выполнила плана добычи рыбы. Выполнение годовых планов добычи за 5 лет составило только 69,5 процента, недолов рыбы против плана составил свыше 3 млн. центнеров. Выработка готовой продукции составила всего лишь 59 процентов к плану… Большинство рыбных предприятий ежегодно имели возрастающие сверхплановые убытки, которые в целом по Главсахалиирыбпрому за 5 лет составили 1 млрд 249 млн. рублей.

Из доклада секретаря обкома т. Кусова на VII пленуме Сахалинского обкома ВКП(б) 7 марта 1952 года

Эта драма чисто нашенская. Ее могло не случиться, более того, организаторы производства отдали необходимые приказы и распоряжения, составили толковые инструкции, основанные на многолетнем опыте, на своих и чужих ошибках, чтобы ее предотвратить. Для этого не требовалось ни героических поступков, ни гениальной прозорливости, ни молниеносных действий. Стоило лишь должностным лицам употребить свои начальнические права, а подчиненным — исполнить свои обязанности.

Но маленькие человеческие слабости незаметно подточили механизм могучей производственной машины, и она дала сбой. Права не употребились, обязанности не исполнились. Драма поражает своей предопределенностью: в тех обстоятельствах и с теми людьми она ДОЛЖНА БЫЛА ПРОИЗОЙТИ.

I

Из протоколов заседания бюро Холмского ГК ВКП(б) от 16–25 апреля 1952 года.

«§ 5. О гибели рыбаков на Северо-Холмском рыбокомбинате.

Заслушав сообщение директора Северо-Холмского рыбокомбината тов. Олейникова, зам. управляющего Западно-Сахалинским госрыбтрестом т. Лощинина, зам. прокурора Сахалинского морского бассейна т. Вайнберга и секретаря ГК ВКП(б) т. Колосова о гибели рыбаков в ночь с 15 на 16 апреля, бюро ГК ВКП(б) считает, что трагический случай гибели рыбаков стал возможным вследствие игнорирования руководством рыбокомбината штормовых предупреждений метеослужбы, отсутствия на комбинате должной государственной дисциплины и четкого плана спасения рыбаков на случай внезапного шторма и угрозы их гибели, а также в результате разноречивых указаний, непринятия должных мер и всех средств спасения в момент гибели рыбаков…