Как жили мы на Сахалине - Страница 116

116

Ребята были общительными, компанейскими, потому что в их доме всегда жили то племянники или племянницы, то какие-то родственники, друзья, а в зимние вечера приходили соседи поговорить про жизнь или насладиться пением. Иван Ульянович брал в руки гармонь, принаряженная Мария Федосовна садилась рядом, и голоса сплетались в чудный лад. Пели народные песни, фронтовые, с теплотой, поддерживаемые друзьями, исполняли «Летят перелетные птицы»:

…А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна,
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая страна не нужна.

Кто тогда мог подумать, что всеобщая любимица Наталья через много лет выйдет замуж за голландца, уедет с мужем в чужую страну и заживет счастливой жизпыо, потому что солнце там не чужое, оно одинаково светит всем. Почти каждый год она приезжает на Сахалин, встречается со своими братьями. Они рано ушли из-под родительской опеки, получили среднее специальное образование, находясь на полном государственном обеспечении, заочно окончили вузы. Теперь Виктор — заслуженный юрист Российской Федерации; Александр — почетный радист СССР, его имя — в галерее славы Сахалинского морского колледжа; Сергей — бортмеханик в компании «САТ». За ними торопится в путь следующее поколение (как бы не сбиться со счета) — Никита, Федор, Варвара, и теперь Наталью встречает разновозрастная родня. В такие радостные дни вспоминают свою родословную, отца, мать, дедушку, бабушку, Широкую Падь, Лесогорск…

Вера Дмитриевна оставила документ, датированный тридцать пятым годом. Это был отчет специальной комиссии из управления гидрометеорологической службы восточных морей. Возможно, на Широкопадский район имели определенные виды, если сочли нужным проделать значительную исследовательскую работу. Находясь на крайнем юго-западе советского Сахалина, район упирался в просеку пятидесятой параллели, за которой находилась чужая сторона — Япония. От коварного врага жителей охраняли пограничники. Заставы, отгороженные высокими плотными заборами, стояли в Пильво, Широкой Пади, других населенных пунктах. Оттуда рослые ребята уходили в дозор, грозно сверкая штыками. Это были подразделения 52-го ордена Ленина и знака Почетного чекиста Сахалинского погранотряда. От его имени младший политрук Сибирцев заверял V областную партконференцию 5 марта 1940 года:

И если тревога охватит границы,
То, в жаркую схватку идя,
До полной победы готовы сразиться,
Ни жизни, ни сил не щадя.

На границе шла таинственная жизнь, о которой говорили лишь тогда, когда в туманную погоду рыбацкий катер или кунгас заносило за невидимую черту. Через пограничный пост японцы возвращали людей, но уже без катера, без кунгаса, сетей. Шкипера в сопровождении строгого милиционера отправляли в Алек- сандровск, и о нем ни худых вестей, ни хороших не поступало.

Население района, отмечала комиссия, составляло около семи тысяч человек, полторы из них проживало в райцентре. Здесь находились моторно-рыболовная станция, имевшая собственный флот в пятьдесят единиц, и мастерские. В них ремонтировали для окрестных рыболовецких колхозов катера, кунгасы.

В районе пилили лес, добывали уголь, занимались земледелием и животноводством. В описываемый период все колхозы района имели 24 коровы, вола, 41 лошадь, 30 свиней, 20 овец, сотню кур. Сколько живности содержалось в личных подворьях, комиссия не зафиксировала, но старожилы говорят, что редкая семья обходилась без коровы и поросенка. Люди строились, благо, леса было вдоволь, разбивали огороды на суглинке, на гальке с супесью или на торфяниках. Картошку сажали между уйком или корюшкой, и урожай получался на славу, убирать его было одно удовольствие: каждый клубень, чистый, без парши и червоточины, розовел, как маленький поросенок.

Но главную ценность района составляла рыба. Широкопадские ловцы первыми встречали шедшие с юга косяки сельди, горбуши, которая здесь отличалась особыми вкусовыми качествами. Шкиперы района славились на всю область своей удачей, рыбацкие колхозы считались самыми зажиточными.

Гордостью была единственная на Сахалине судоверфь, расположенная в 13 километрах севернее Широкой Пади. Она подчинялась Главамуррыбпрому, ее продукция шла за пределы острова. В огромных цехах разделывали древесину, просушивали, строили катера, дрифтеры, кавасаки, кунгасы грузоподъемностью от трех с половиной тонн до шестидесяти. Именно в поселке Кунгасстрой находилась единственная в районе средняя школа. В райцентре такую открыли намного позже.

Головной болью Широкой Пади была деревянная пристань, уходившая далеко от берега. Поздней осенью Татарский пролив ярился и могучими валами разбивал ее вдребезги. Весной строить приходилось заново. Ежегодные убытки достигали 150 тысяч рублей. Перед гидрологами поставили задачу: продлить долговечность пристани.

Гидрологи определили: общая площадь бухты — 24 гектара; морское дно пологое, песчаное, плотный мелкозернистый слой составляет полтора-два с половиной метра. Берега, южный и северный, протянули друг другу две подводные каменные гряды, оставив створ, достаточный для прохода судов. Если эти гряды нарастить бетонными стенами, то они погасят волны и спасут пристань. Затраты окупятся через несколько лет.

Я обращаюсь к Вере Дмитриевне:

— Пытались ли строить намеченные гидротехнические сооружения?

— Вряд ли, иначе сохранились бы какие-либо документы. Когда на страну обрушились репрессии, многие хозяйственные вопросы ушли на задний план. Потом грянула война, надо было ловить как можно больше рыбы и кормить фронт. Район развивался, население росло, несмотря на призыв в армию. По состоянию на 1 февраля 1946 года, как представлено в отчете председателя Широкопадского райплана т. Лапшина, наличествовало 18 населенных пунктов, объединенных в четыре сельсовета: Пилевский, Широкопадский, Най-Най- ский и Агневский. Проживало в них 7543 человека, в том числе 1520 школьников и около тысячи малышей. На пяти рыбозаводах — «Пильво», «Широкая Падь», «Мосия», «Най-Най», «Агнево» — трудилось 976 рабочих и служащих.

116